Без грифа „секретно”
Кузнецов Игорь
Вместо предисловия
О массовых репрессиях написано немало. Особый интерес к этим трагическим страницам истории объясняется прежде всего стремлением разоблачить тоталитаризм в прошлом и настоящем, не допустить его повторения. Приоткрылись архивы, постепенно увеличивается список исследовательских работ по этой проблеме, и все более появляется искушение заявить: "Все ясно!", "Все известно!"
Но это далеко не так... В связи с этим прежде всего необходимо осмыслить место этого исторического периода в перспективе всего последующего общественного развития. Это крайне важно, ибо авторитарно-деспотический режим выступал в качестве главного средства поддержания необъятной личной власти Сталина, давал ему и его окружению осуществлять непрерывные репрессии, направленные на сокрушение не столько реальных, сколько мнимых противников и еще более -- на поддержание атмосферы страха. Деспотический режим позволял тем, кто стоял у руководства, творить любые беззакония и любой произвол, избегая ответственности за совершаемое. Репрессии, стоившие жизни миллионам людей и исковеркавшие судьбы десятков миллионов, явились наиболее страшным выражением политической сущности сталинизма.
Представленные в книге документы позволяют оспорить упрощающие стереотипы, уточнить некоторые оценки, а значит, яснее представить один из самых сложных и трагических периодов нашей многострадальной истории.
Эта книга составлена из документов, бюрократических по происхождению и характеру, написанных суконным языком. Они раскрывают механизм репрессий и конкретные способы их осуществления, характеризующих устройство и принципы действия государственной машины, специально предназначенной для организации каторжного труда и уничтожения людей в массовых масштабах. На документах стоят подписи людей, находившихся на разных этажах сталинского здания административно-командного управления. Но всех их (за редчайшим исключением) сближают абсолютная отстраненность -- до полной слепоты и глухоты! -- от судеб людей, которые без различия пола и возраста были вырваны из родных мест, лишены созданных трудом поколений хозяйств и вообще средств существования, отправлены за тысячи верст в необжитые, часто вообще непригодные для жизни отдаленные районы Урала, Казахстана, Сибири и Дальнего Востока.
Создание машины массового насилия над людьми свидетельствовало о перерождении всей общественной, прежде всего государственной структуры, полного подчинения общества сталинскому самовластию. Система в целом (аппарат непосредственного насилия особенно) могла функционировать лишь при условии, если в ней заняты люди, не имевшие собственных взглядов на жизнь, человечность в самом широком смысле этого слова. Там действовали функционеры, идеологически оболваненные, отученные воспринимать как людей всех, кого система объявляла своими врагами.
Воспроизведенные в книге документы лишь в малой степени способны отразить картины царившего в стране произвола и правового беспредела. Факты репрессий поражают не исключительностью, а массовостью и обыденностью происходившего.
Представленная Вашему вниманию работа имеет ряд формальных и содержательных особенностей, требующих краткого пояснения.
Крушение традиционных подходов к объяснению советского периода истории, столкновение мнений и оценок публицистов, политиков и самих профессиональных историков -- эти и другие современные обстоятельства не только не снижают, но и объективно повышают значение источников, документов. При этом, безусловно, и сами документальные свидетельства несут на себе печать обстоятельств места, времени и авторства их создания.
Большинство представленных документов, пусть и в небольшой степени, часть той секретной политической информации, которая предназначалась для партийно-государственных функционеров, а не для "посторонних" лиц. У подобной секретности, как и у любой другой, была родовая черта -- распространяться на те материалы, которые показывали не столько силу системы (для демонстрации этого существовали пропаганда и идеология), сколько ее слабости, промахи, преступления.
Известные трудности составляло определение принципов отбора и систематизации источников. Они помещены в проблемно-хронологическом порядке. Книга состоит из трех разделов.
Документы, вошедшие в первый раздел, призваны раскрыть механизм выработки и осуществления репрессивной политики. Во втором разделе освещается функционирование репрессивной системы. Система, создаваемая практически "с нуля" и с колоссальными человеческими потерями и материальными издержками, представляла собой своего рода формировавшееся "государство в государстве".
Издание ограничено хронологическими рамками и охватывает 1920--середину 1950-х годов. Публикуемые документы взяты из фондов Государственного архива Российской Федерации, Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории, Российского государственного военного архива, Центрального архива ФСБ РФ.
Среди публикуемых документов -- директивы, постановления, приказы, директивные письма, циркуляры, докладные записки и отчеты ОГПУ--НКВД--КГБ, СНК и ВЦИК СССР, письма, воспоминания репрессированных. Большинство документов публикуется впервые.