Введение в общую теорию политики
Учебное пособие для филоматов.
Политические режимы
1. Политические режимы: сущность и критерии дифференциации
2. Классификация политических режимов
3. Формы авторитаризма
4. Тоталитаризм: истоки и характерные признаки
1. Политические режимы: сущность и критерии дифференциации
Мы говорили о том, что политические системы выполняют определенные функции и включают в себя структурные элементы. Главные функции выполняются всеми системами, но не одинаково: по-разному взаимодействуют между собой институты и процедуры, по-разному выстраиваются взаимоотношения управляющих и управляемых. Это зависит от исторических, культурных, экономических, социальных факторов, влияющих на политическое поведение.
М. Дюверже считает, что политические институты и процессы, которые связаны, прежде всего, с организацией, передачей, осуществлением и легитимацией власти, на протяжении истории выступают в разнообразных комбинациях. Различные виды этих комбинаций и называются политическими режимами.
Они имеют непосредственное отношение к определенной форме государства или правления. Принято, например, говорить о дореформенном английском режиме, режиме кайзеровской Германии, режиме “третьей республики” во Франции, или царском режиме в России и т.п. Режимы отличаются друг от друга степенью своей легитимности, уровнем институциализации и стабильности. С течением времени происходят изменения черт политических режимов, могущие быть настолько существенными, что это приводит к смене одних его форм другими.
Российский политолог А. Соловьев считает что, политический режим – это совокупность наиболее типичных методов функционирования основных институтов власти, используемых ими ресурсов и способов принуждения, которые оформляют и структурируют реальный процесс взаимодействия государства и общества.
По мнению некоторых политических ученых, представителей школы системного анализа, существует четыре основных процесса взаимодействий между элементами политической системы, и именно неодинаковость их протекания в различных политических системах является главным фактором дифференциации политических режимов. К этим процессам относятся:
1. организация власти или правления;
2. оформление интересов;
3. организация согласия в обществе;
4. организация прав.
Изучение политических режимов всегда связано с анализом власти и ее осуществления. “Господство”, “правление”, “суверенитет” – это термины, которые чаще всего используются для обозначения процесса властвования над определенной территорией. Главным институтом власти является государство, принимающее авторитарные решения, которые, как предполагается, должны приниматься подданными и выполняться. Государство опирается на монополию легитимного принуждения.Существует большое разнообразие государственных структур. Однако практически во всех политических системах есть исполнительные органы власти, административно-бюрократические структуры, законодательные органы, а также судебные органы, контролирующие правильность применения законов. Существует также функциональное разделение законодательной, исполнительной и судебной власти. Различия в основном связаны с практической деятельностью органов исполнительной власти, их компетенцией и автономией.
Во всех политических системах решения принимаются небольшой группой лиц, занимающих ответственные посты в различных государственных и общественных структурах. Другими словами, власть везде осуществляется правящей элитой. Все современные общества являются стратифицированными, с неравным распределением влияния и богатства. Элита может действовать прямо, контролируя позиции в организациях, принимающих важные управленческие решения, и формируя политический курс (политическая элита). Но она может и косвенно влиять на политических руководителей, оставаясь за кулисами (экономическая, военная, профсоюзная, медиа и др.).Существование элиты является универсальным феноменом. Аргументы в пользу того, что одни режимы являются элитаристскими, а другие – народными, не выдерживают критики. В то же время состав и властные полномочия элит существенно различаются. В некоторых странах существует множество конкурирующих между собой элит. В других -- элита, как правило, монолитна и контролирует все политические, административные и управленческие позиции. Политические системы существенно различаются между собой в зависимости от того, какие в них существуют ограничения полномочий правительства; не только перечень правил, которые правящий слой не должен нарушать, но и права управляемых, а также институциализированные процедуры применения санкций к нарушившим закон представителям власти.Таким образом, одним из важнейших критериев дифференциации политических режимов является степень концентрации и ограничения власти правящей элиты. Правление элит существует везде, но одни системы являются более децентрализованными, другие более централизованными; одни -- более эгалитарными, другие -- более иерархизированными; одни -- более либеральными, другие -- более деспотичными.
В рамках различных политических систем функционируют разнообразные действующие лица (акторы): индивиды и группы, преследующие свои собственные цели и интересы (материальные и духовные, клановые и профессиональные, национальные и локальные и т.д.). Интересы формируются и удовлетворяются посредством деятельности групп и ассоциаций. Группы возникают на основе идентификации людей с нацией, профессией, конфессией, возрастной категорией и т.п. Ассоциации конституируются, как правило, для защиты определенных интересов: профессиональные союзы, организации предпринимателей, объединения фермеров, студенческие землячества, экологические организации и т.п. Ассоциациями являются и политические партии, которые сосредотачивают многие интересы и отстаивают их в своей деятельности, направленной на завоевание или удержание политической власти.
Оформление и артикуляция интересов происходит неодинаково в различных политических системах. В некоторых из них группы, ассоциации и партии являются плюралистическими, автономными, действующими независимо от правительств. В других системах несанкционированные свыше формы активности резко ограничены. Организации являются не структурами, созданными гражданами для реализации своих интересов, а средствами контроля властей за их поведением. Плюрализм в последнем случае становится невозможным, так как не вписывается в монистическую логику политической системы. Степень политического, экономического и социального плюрализма является вторым важнейшим критерием разграничения политических режимов.
Структура власти порождает отношения господства и подчинения. Последние, однако, являются в большей степени результатом ценностей, мифов, символов, обычаев, нежели силы. Политический режим нуждается в поддержке для самосохранения и успешного функционирования на протяжении длительного промежутка времени. Чрезвычайно важным для определения политического режима является способ, с помощью которого правительство обеспечивает себе поддержку, мобилизуя гражданское участие. В современных странах Запада правление элит сочетается с автономным политическим участием масс, их умеренной политической мобилизацией. Причем, политически полноправные граждане выступают в качестве арбитров, определяющих победителя в споре конкурирующих между собой групп организованного меньшинства. По мнению М. Дюверже, в условиях западной системы депутаты, министры, руководители правительств не являются простыми марионетками в руках капиталистов. У них есть возможность опираться на избирателей, чтобы противостоять давлению экономической элиты. Политические решения в этой ситуации определяются параллелограммом сил, являются результатом комбинации указанных выше факторов, утверждает французский социолог. Наиболее эффективные политические режимы опираются на согласие, ценностный и нормативный консенсус большинства граждан. Оно создается в результате целенаправленной и долгосрочной политики и зависит от успешного функционирования политических институтов, социализации, развития структур представительства, участия граждан в политической жизни, способностей политических партий и других структур к мобилизации поддержки в рамках идеологического плюрализма.
В некоторых политических системах автономного политического участия масс не может быть в принципе. Там мы сталкиваемся либо с почти полным неучастием граждан в политической жизни своей страны, которая монополизирована правящей верхушкой (модель политической демобилизации), либо с поголовным участием, инициируемым и направляемым сверху (модель тотальной политической мобилизации) во имя демонстрации поддержки правительства своим народом. Роль идеологии здесь или сводится к нулю, или же наоборот выпячивается на передний план. В последнем случае моноидеология служит важнейшим фактором легитимизации правительства и мобилизации массовой поддержки его политическому курсу.Таким образом, анализируя организацию согласия в различных обществах, мы можем выделить в качестве важнейших критериев дифференциации политических режимов:
--модели политической мобилизации граждан;
--роль идеологии в процессе обеспечения подчинения управляемых управляющим.
Права человека первоначально понимались как требования, предъявляемые гражданами к абсолютистскому государству: неприкосновенности личности, свободы слова, свободы печати, свободы совести, права на частную собственность, права на создание ассоциаций и др. Затем на первый план вышли политические права и свободы: всеобщее избирательное право, свобода митингов и демонстраций, свобода создания политических партий и организаций др. После второй мировой войны к гражданским и политическим правам добавились социальные: право на труд, образование, медицинское обслуживание, пенсионное обеспечение и др. Различные политические режимы по-разному относятся к правам человека: одни стремятся соблюдать их все и в полном объеме, другие делают акцент на той или иной разновидности прав, третьи вообще их игнорируют. По-разному понимается и характер прав человека: как натуральных и неотчуждаемых, полученных людьми по рождению; или как дар просвещенного правителя своим подданным. Равенство граждан перед законом в отстаивании своих прав признается и выполняется как обязательная норма в одних государствах и грубо попирается в других. Состояние прав человека является очень важным критерием разделения политических режимов в современном мире.
Наряду с анализом критериев дифференциации очень важное теоретическое и практическое значение имеет вопрос устойчивости политических режимов. Она в значительной степени зависит от организации поддержки. Американский политический ученый Д. Истон пришел к выводу, что политическая поддержка может быть двух видов: эмоциональная (диффузная) и инструментальная (специфическая). Первая возникает под влиянием длительной социализации, проявляется в форме преданности политическим ценностям, институтам и символам государства, является относительно прочной и стабильной. Вторая складывается под воздействием результативности функционирования правительства. “Я делаю что-то для моей страны, если она делает что-то для меня”. Инструментальная поддержка условна, менее прочна и подвержена эрозии.
Таким образом, во всех политических режимах четко просматривается взаимовлияние степени концентрации и ограничения власти, степени политического, экономического и социального плюрализма, моделей политической мобилизации и роли идеологии в этом процессе, состояния прав человека. Существует постоянное воздействие различных групп и ассоциаций на структуры власти и постоянная напряженность в их отношениях. Происходят изменения в соотношении сил между исполнительными органами власти, административным аппаратом, легислатурами, судебными органами власти и т.п.
2. Классификация политических режимов
Поскольку политические режимы подвержены быстрым и многообразным изменениям, сложно говорить о четкой их классификации. Она может представлять собой лишь выделение определенных идеальных типов режимов, которые служат скорее средством научного анализа определенных политических устройств, нежели обобщением черт реально существующих государственных образований.
В качестве критерия классификации долгое время использовалась форма правления. Почти две с половиной тысячи лет назад выдающийся древнегреческий философ Аристотель (384 – 322 до н.э.) в книге “Политика” попытался определить, как социально-экономическая структура общества влияет на его политическое устройство. Им было сделано 158 описаний различных полисов. В зависимости от того, кто осуществляет государственную власть, Аристотель выделил: власть одного, власть немногих и власть многих. В соответствии с тем, как осуществляется эта власть и в чьих интересах, он выделил правильные и неправильные формы правления. Из современных политологов классический подход к разграничению политических режимов использует Морис Дюверже, который выделяет режим слияния властей (абсолютные монархии и диктатуры), режим разделения властей (конституционные монархии и президентские республики), режим сотрудничества властей (парламентские монархии и парламентские республики).
До недавнего времени в политической науке доминировала та точка зрения, что все многообразие политических устройств сводится к трем основным типам политических режимов: тоталитаризм, авторитаризм и демократия. По мнению Хуана Линца и Альфреда Степана, трехчленная модель устарела и не позволяет адекватно изучать политические системы и процессы, потому что уже к концу 80-х годов ХХв примерно 80% очень разных по социально-политическому строю стран не были ни демократиями ни тоталитарными режимами, а определение авторитарная диктатура является слишком общим и абстрактным, чтобы охарактеризовать все многообразие реальных политических форм, находящихся между этими полюсами. Линц и Степан предлагают на основе таких критериев, как наличие или отсутствие плюрализма, характер политической идеологии и ее роль в обществе, характер и роль политического руководства, особенности политической мобилизации, наличие или отсутствие эффективных сдерживающих правительство факторов, выделить пять самостоятельных идеальных типов политических режимов: демократический, авторитарный, тоталитарный, посттоталитарный и режим “султанизма”.
Авторитарный режим представляет собой такое политическое устройство, при котором “допускается ограниченный и неответственный политический плюрализм; отсутствует развитая господствующая идеология, но есть особая недемократическая ментальность; существует экстенсивная, но не интенсивная политическая мобилизация; в котором лидер или небольшая группа руководителей осуществляют власть в рамках формально плохо определенных ограничений, но всегда реальных и предсказуемых”.
Эти черты авторитаризма делают его достаточно устойчивым и относительно стабильным.
Тоталитарный режим по мнению многих исследователей полностью исчез с политической авансцены к концу ХХ в. Однако, Линц и Степан не согласны с этим мнением. Они считают, что сохраняет свою актуальность выделение таких черт тоталитаризма как: “ искоренение почти всех предшествовавших ему форм политического, экономического и социального плюрализма; наличие унифицированной, артикулированной, утопической, господствующей идеологии; присутствие интенсивной и экстенсивной систем политической мобилизации; наличие лидерства, зачастую харизматического, с неопределенными ограничениями власти и большой долей непредсказуемости поведения как для элиты, так и для подданных”.
Количество тоталитарных режимов в мире постоянно сокращается. После смерти Сталина в 1953 г. начался длительный процесс эрозии режимов советского типа в Восточной Европе и бывшем СССР. Результатами его стали существенные системные перемены, которые не давали больше оснований относить эти страны к режимам тоталитарного типа. Но, одновременно, они не были и авторитарными диктатурами в чистом виде. Это позволяет выделить в качестве самостоятельного типа посттоталитарные режимы.
Для них характерны следующие основные черты:
• Ограниченный и не ответственный социальный, экономический и институциональный плюрализм; почти полное отсутствие политического плюрализма, потому что коммунистическая партия по-прежнему сохраняет монополию на власть. В рамках данного режима может существовать “вторая экономика”, но государственный сектор остается доминирующим. В зрелых посттоталитарных системах, как правило, формируется “вторая культура”, или “параллельное общество”, оппозиционные по отношению к режиму.
• Официальная идеология все еще существует и остается частью социальной реальности. Однако, значительно ослабевает вера в утопию и преданность коммунистическим догматам. Власти сами переносят акцент с идеологических на прагматические вопросы жизни и рациональные решения конкретных проблем.
• Политическая мобилизация все больше и больше утрачивает свойственную тоталитаризму интенсивность. Рутинная мобилизация населения с помощью партийных и государственных организаций призвана достичь минимального уровня поддержки и согласия общества. Для функционеров участие в официальных структурах превращается в вопрос карьеры. Скука, неучастие и уход в частную жизнь становятся распространенными образцами поведения рядовых граждан.
• Руководство перестает быть харизматическим, заинтересованным в реализации утопических целей официальной идеологии. Главной задачей его становится сохранение власти и собственной безопасности. Создаются определенные ограничения для власти высшего руководства со стороны партийных функционеров с помощью процедур так называемой “внутренней демократии”. При этом сохраняется монополия коммунистической партии на осуществление кадровой политики, система номенклатуры. В партийном и государственном руководстве усиливается роль технократов.
Посттоталитарные режимы пришли на смену тоталитаризму, когда правящие элиты в интересах своей безопасности создали определенную систему бюрократического контроля над высшим руководством, сдерживая его волюнтаризм и своеволие. Тем самым они дали импульс для постепенной трансформации тоталитаризма и одновременно заложили мину под посттоталитаризм, крайне непрочный и недолговечный.
Большая группа стран: Гаити при Дювалье, Центрально-Африканская Республика при Бокассо, Филиппины при Маркосе, Румыния при Чаушеску, Иран при шахе, Северная Корея при Ким Ир Сене имеют ярко выраженные тенденции к крайней форме патримониального господства, названного Максом Вебером “султанизмом”. “Патримониализм и его крайняя форма “султанизм”,--подчеркивал Вебер,--возникает всякий раз, когда традиционное господство развивает администрацию и вооруженные силы, становящиеся чистыми инструментами личной власти господина... Такое господство, которое действует в первую очередь на основе произвола, будет называться “султанизмом”. Политический режим “султанизма”, по мнению Линца и Степана, обладает следующими особенностями:
• Экономический и социальный плюрализм не исчезает, но попадает под влияние деспотической и непредсказуемой власти. Ни одна группа или индивид в гражданском обществе, политическом обществе и государстве не могут избежать проявлений деспотической воли руководителя. Принцип верховенства права полностью отсутствует. Крайне низким является уровень институциализации и крайне высокой—степень слияния сферы частного и публичного.
• Широкое распространение получает произвольное манипулирование символами, безмерное прославление вождя. Однако не существует разработанной господствующей идеологии, или даже особенной ментальности, не зависимых от деспотического персонализма. Не предпринимается никаких попыток оправдания тех или иных мер правительства на основе идеологических требований. Псевдоидеология, связанная с именем правителя, не служит средством обеспечения лояльности функционеров и подданных, или средством внешнеполитической пропаганды.
• Политическая мобилизация носит церемониальный и случайный характер. Как правило, не существует постоянно действующих открытых организаций для осуществления этих целей. Зато, часто используются закрытые парамилитарные структуры, применяющие насилие и устрашение против противников режима.
• Руководство является в высшей степени персоналистским, основанным на произвольной воле вождя. Отсутствуют какие либо рационально-легальные или идеологические ее ограничения. Отношения функционеров с правителем строятся на страхе и наградах. Зачастую приближенными вождя становятся его родственники, друзья, бывшие коллеги по работе, земляки, или люди из охранных структур. Место на иерархической служебной лестнице зависит только от личной преданности руководителю”.
Характер диктаторского режима непосредственно влияет на формы и методы демократического транзита. По мнению Линца и Степана, наиболее благоприятные условия для перехода к демократии существуют при зрелом авторитаризме, где складывается автономное гражданское общество, существуют рыночные отношения, развиваются правовые ограничители власти диктатуры. Задача демократических сил заключается в решении политических проблем, связанных с созданием и укреплением системы политического плюрализма. Сложнее всего осуществить переход к демократии от тоталитаризма и режима султанизма.
3. Формы авторитаризма
Термин “авторитаризм” означает концентрацию политической власти в руках одного человека или небольшой правящей группировки, не допускающей политической оппозиции, но сохраняющей определенную автономию личности и общества во внеполитических сферах.
Важной отличительной чертой авторитаризма является то, что государство не поглощает полностью гражданское общество. Автономные группы функционируют в некоторых сферах социума, особенно в экономике. Действует принцип: “разрешено все, что не связано с политикой”. Приверженность многих авторитарных режимов рыночным механизмам и частной собственности является главной причиной нестабильности авторитаризма в современном мире.
Поскольку авторитарная власть не заинтересована в политическом участии народа, незначительную роль в данном типе обществ играет официальная идеология. Правительство, как правило, апеллирует к национальным чувствам, важности порядка, профессионализма или модернизации. За исключением национализма, все остальные идеи не в состоянии “овладеть массами и стать материальной силой”.
Во многих авторитарных государствах используются корпоративные методы формирования и представительства интересов. Государство создает определенные ассоциации, обеспечивает их представительство и дает возможность самостоятельно решать некоторые проблемы производства, зарплаты, цен и др. Такие корпорации функционируют в экономической, социальной, профессиональной и культурной сферах. Государство сохраняет за собой роль попечителя и арбитра в спорах в рамках корпораций или между ними. Используя корпорации, авторитарное государство может контролировать значительную часть социоэкономической активности. В Мексике, например, такой контроль осуществлялся через структуры правящей Институциально-революционной партии. В условиях авторитаризма политические права граждан и общественных организаций резко ограничиваются, легальная оппозиция обычно запрещается. Это не мешает, однако, существованию некоторых чисто внешних атрибутов демократии: неконкурентных выборов, представительных учреждений, иногда нескольких политических партий, лояльных или не представляющих опасности для правительства.
Существуют разные подходы к классификации авторитарных режимов. В зависимости от различных оснований можно выделить следующие разновидности авторитаризма.
В зависимости от отношения правящей элиты к модернизации: консервативные и радикальные.
В зависимости от носителя власти: персоналистские диктатуры (тирании), абсолютистские диктатуры, олигархии.
В зависимости от роли силовых структур: военные, полувоенные режимы и гражданские диктатуры.
В зависимости от роли партии в политической системе: однопартийные и беспартийные режимы.
В зависимости от роли религии: теократические и светские.
В зависимости от социальной базы: элитаристские и популистские.
В зависимости от формы правления: абсолютные монархии, суперпрезидентские республики, премьерские диктатуры.
Консервативный авторитарный режим стремится сохранить статус-кво и сложившуюся социальную структуру. Она проявляет преданность традициям и устоявшимся общественным институтам, ориентирована скорее в прошлое, чем в будущее. Консервативная элита не является сторонницей модернизации и стремится к ограничению политического участия, мобилизации масс. Примерами таких режимов является франкистский режим в Испании, салазаровский – в Португалии, царский – в России перед большевистской революцией 1917г, а также некоторые военные диктатуры в Латинской Америке.
Радикальный режим использует авторитарные методы правления для обеспечения ускоренной модернизации отставшей в своем развитии страны. Она стремится к проведению быстрых и решительных преобразований политической и социальной системы и поэтому нуждается в массовой поддержке, которой и достигает на первых порах посредством механизма политической мобилизации. В дальнейшем модернизационная элита осуществляет демобилизацию масс, поскольку апатичное население является наиболее благоприятным фактором в условиях передела власти и богатства. Примером такого типа политических режимов является установленный Кемалем Аттатюрком в 1924 г. в Турции, однопартийный режим в Мексике, а также некоторые диктатуры в Африке и Латинской Америке.
Тирания хорошо описана Аристотелем. Главная ее цель – удовлетворение эгоистических желаний тирана, который, чтобы удержаться у власти, удаляет от себя выдающихся людей и жречество, запрещает совместные трапезы, клубы, образование и все то, что может посеять сомнение в достоинствах властителя и его праве на власть. Тирания – это режим личной власти и их главный недостаток – низкий уровень институциализации. Они гибнут вместе со смертью диктатора. Современной разновидностью тираний являются персоналистские диктатуры. Отличительной чертой персоналистских диктатур является то, что руководитель страны представляет собой основной источник власти, а все позиции в государственной иерархии “зависят от доступа к, близости к, зависимости от и поддержки со стороны лидера”. В эту группу входят режимы Салазара и Каэтано в Португалии, Франко в Испании, Маркоса на Филиппинах, Индиры Ганди в Индии, Чаушеску в Румынии, Пиночета в Чили, Лукашенко в Беларуси. Эти режимы возникали по-разному, но результат был один и тот же: концентрация всей власти в руках руководителя государства. По мнению Хантингтона, такие системы, как Филиппины при Маркосе, Румыния при Чаушеску, Никарагуа при Самосе, Гаити при Дювалье, Заир при Мобуту, Иран при шахе, Северная Корея при Ким Ир Сене могут быть причислены к выделенной Максом Вебером и проанализированной Х. Линцем категории режимов “султанизма”, особой разновидности диктатур, характеризующихся патронажем, непотизмом и коррупцией.
Абсолютистские диктатуры, или династические режимы, отличаются от тираний тем, что власть организована и осуществляется на основе строгих правил и процедур. Обычно власть разделяется между членами семьи монарха. В современном мире осталось мало абсолютных монархий. К ним можно отнести Саудовскую Аравию, ОАЭ, Султанат Бруней. Верховная власть в абсолютных монархиях передается по наследству и является легитимной в силу традиции. В династических режимах отсутствуют представительные учреждения, политические партии и движения.
Олигархические режимы опираются на правящую коалицию, в которую входят военные, представители экономической элиты и чиновники-технократы. Она устанавливает контроль над правительством и определяет пределы политического участия других групп. Обычно олигархии заинтересованы в ограничении политического участия и добиваются этого за счет демобилизации населения и применения репрессивных методов против открытых и скрытых противников. Бюрократические олигархии существовали в 60-е – 70-е годы в Бразилии, Аргентине, Чили, Уругвае. Здесь они смогли продемонстрировать достаточно высокую степень эффективности в решении экономических проблем общества и постепенно трансформировались в демократии.
В постсоветских странах (Беларуси до 1994 г., России, Украине) олигархические режимы представляют собой форму консолидации бывшей коммунистической номенклатуры, хозяйственных руководителей и государственного чиновничества для обеспечения контроля над процессами приватизации и переходом от командной экономики к рынку.
Наиболее распространенной формой авторитарных диктатур являются военные режимы. По некоторым данным, это 2/3 молодых независимых государств. В императорском Риме существовала так называемая преторианская гвардия, которая оказывала значительное влияние на монарха. Многие политологи называют военные и полувоенные диктатуры современными преторианскими режимами. Какие же условия гарантируют общество от вмешательства армии в управление? По мнению американского политолога Эрика Нордлингера, это, во-первых, согласие офицерского корпуса и правящей элиты, с одной стороны, и народа, с другой, с основными политическими ценностями, нормами и институтами, а во-вторых, – неуверенность армии в успехе военного переворота. Обычно эти условия характерны для стран, в которых сложились традиции гражданского правления.
Военные могут управлять государством или прямым путем, или косвенно. В первом случае руководство вооруженными силами берет на себя все функции правительства, отстраняет от власти гражданских чиновников и распускает политические партии и некоторые другие институты (Турция 1980-1983, Греция 1967-1974, Чили после 1973, Польша 1981-1982 гг.). Во втором случае, генералитет, или осуществляет неофициальный контроль над гражданским правительством, или вмешивается время от времени, выступая в качестве арбитра в состязании за власть различных политических группировок и правительственных институтов. В целом, военный режим не является стабильным и не в состоянии решать сложные экономические и социальные вопросы.
Авторитарные однопартийные режимы используют единственную партию как средство мобилизации массовой поддержки правительству. Как правило, такая необходимость возникает на первых порах существования авторитарной диктатуры, и со временем она отказывается от политической мобилизации. Партия сохраняется в качестве одной из нескольких опорных колонн режима наряду с армией, церковью, корпорациями. Она не превращается, как при тоталитаризме, в самодовлеющую силу и конкурирует за влияние с другими центрами власти. Как правило, данные системы обладают высокой степенью развития политической институциализации. Примерами авторитарных однопартийных режимов являются мексиканский, тайваньский, турецкий до 40-х годов.
Возникновение авторитарной диктатуры обычно бывает обусловлено кризисными экономическими и политическими явлениями. Существует латинская пословица: “Salus populi supreme lex est” (“безопасность народа – высший закон”). В Древнеримской республике действовало правило, в соответствии с которым, когда над государством нависала угроза, власть вручалась временному диктатору. В конституциях современных демократических стран предусмотрены возможности введения авторитарных методов правления в кризисных ситуациях. Например, 16-я статья Конституции Французской Республики предоставляет право президенту в таких случаях прибегать к прямому правлению. Похожие полномочия может получить и президент США как верховный главнокомандующий.
Авторитаризм, однако, не является только горьким лекарством от кризисов. Во многих государствах он стал перманентным фактором политической жизни. Ответ на вопрос, почему так происходит, следует искать в сфере политической культуры. Те элементы политической культуры, которые являются благоприятными для демократии: толерантность, доверие, уважение к правам человека и другие представляются достаточно редкими и труднодостижимыми. Когда конфликтующие социальные группы отказываются от компромиссов, налицо готовые условия для авторитарного правления. Авторитаризм, как правило, утверждается там, где разбалансированы отношения между государством и обществом, где государство играет доминирующую роль в экономике, контролирует занятость, деятельность общественных ассоциаций, в том числе и религиозных. Способствует авторитаризму и низкий уровень политической институциализации. Там, где социальные группы не имеют возможностей с помощью политического инструментария (групп интереса, ассоциаций, партий, выборов) или с помощью экстраполитической активности (лоббизма, кампаний в СМИ, демонстраций и митингов) оказывать влияние на власть и принимаемые решения, для авторитаризма подготовлена почва.
Все формы авторитаризма, за исключением династического правления, не имеют легальных механизмов преемственности власти. Поэтому ее передача из одних рук в другие осуществляется бюрократическим путем, нередко путем переворотов с использованием насилия.
4. Тоталитаризм: истоки и характерные признаки
В политической литературе существуют две точки зрения на соотношение авторитаризма и тоталитаризма. По мнению одних ученых, тоталитаризм – это радикальная форма авторитарной диктатуры, доводящая до крайности черты, характерные авторитарному режиму. Макридис и Берг, например, считают, что радикальный авторитаризм часто неотличим от тоталитарных режимов, нацистской и фашистской диктатуры и коммунистического режима в Советском Союзе, Китае, странах Восточной Европы. “Различие между тоталитаризмом и трансформирующимся авторитаризмом заключается, главным образом, в степени и интенсивности мобилизации, степени и экстенсивности проникновения государства и правящей элиты в общество, интенсивности и разработанности официальной идеологии”.
С этими выводами авторов трудно согласиться. На наш взгляд, различия между авторитаризмом и тоталитаризмом носят не количественный, а качественный характер. Например, всепроникающий контроль государства становится не только политическим, но и охватывающим все сферы общества, в том числе и частную жизнь. Классический тоталитаризм уничтожает любую автономию коллективов и личностей, претворяет в жизнь известный принцип: “запрещено все, что не санкционировано свыше”. Политическая мобилизация становится не только перманентной и широкой, но требующей от человека активной поддержки руководства страны, искренней веры в правильность избранного пути развития. Правящая партия поглощает государство и становится партией-государством, играющей руководящую роль по отношению ко всем (или прогрессивным) социальным классам и слоям, другим общественным организациям, превращающимся в “приводные ремни”, идущие от партии к профессиональным и демографическим группам. Господствующая идеология в тоталитарном государстве задает цели развития, превращается в демиурга, доминирующую силу. Тоталитаризм добивается почти всеобщего политического участия населения, политизирует все сферы жизнедеятельности людей и, одновременно, осуществляет тотальное отчуждение их от политики (от хоть какого-либо участия в управлении государством, влияния на политику властей).
Термин “тоталитаризм” происходит от позднелатинского слова “totalitas”, которое переводится как “целостность”, “целое”. Это понятие впервые было употреблено в политическом контексте итальянскими критиками Муссолини. Но дуче не обиделся на это, а провозгласил своей целью создание тоталитарного государства на Апеннинском полуострове. Несколько позже в Германии нацистские правоведы также использовали выражение “тоталитарное государство” в положительном смысле. За пределами идеологии итальянского фашизма и немецкого национал-социализма термин “тоталитаризм” приобрел ярко выраженный негативный смысл. Он стал словом-лозунгом, широко применяемым в идеологической борьбе, которую вел демократический Запад сначала против фашизма, затем против коммунизма.
Заслуга научной разработки проблемы тоталитарного политического режима принадлежит Ханне Арендт, опубликовавшей в 1951 г. книгу “Происхождение тоталитаризма”, Реймону Арону, попытавшемуся провести сравнительный анализ демократии и тоталитаризма в книге с аналогичным названием (1965), Збигневу Бжезинскому и К. Фридриху, издавшим в 1956 г. работу “Тоталитарная диктатура и автократия”. Огромный вклад в прояснение сути тоталитаризма внесла художественная литература и, прежде всего, книги Дж. Оруэлла и А. Солженицына.
Для тех, кто знаком с “Левиафаном” Т. Гоббса и “Общественным договором” Руссо, является очевидным, что если в первой работе описывается авторитарный режим, то во второй – тоталитарный. Гоббс выступал за абсолютную власть государства над людьми с тем, чтобы гарантировать им личную безопасность и неприкосновенность собственности, достижение своих интересов мирным путем. Руссо, напротив, подчеркивал важность прямого правления народа, основанного на тотальном участии и политической мобилизации граждан. Он провозглашал народ, предпринимающий коллективные действия, непогрешимым и абсолютным властелином. Поэтому неслучайно многие ученые относят Руссо к родоначальникам тоталитарной идеологии.
Сущностью тоталитаризма является его идеология. Вот почему тоталитарные диктатуры часто называют идеократиями. Тоталитарные идеологии предъявляют претензии на охват всех без исключения сфер общественной и частной жизни, на полное воплощение истины. Они, как правило, носят революционный характер, обосновывают необходимость коренной ломки сложившихся общественных отношений, морали, традиций, семьи; ратуют за воспитание нового человека.
Формы тоталитарной идеологии всегда имеют статус государственных, общеобязательных там, где тоталитарные движения одерживают победу. Официально считается, что подавляющее большинство населения единодушно привержено господствующей доктрине. Тоталитарному сознанию свойственно отрицание прошлого и настоящего во имя “светлого будущего”. Ради его построения можно отказаться от свободы личности, прав человека и самой жизни. Поскольку тоталитарная идеология считает себя воплощением абсолютной истины и блага, то всякое инакомыслие рассматривается как зло, подлежащее безжалостному искоренению. Поэтому идеология выступает здесь в качестве важнейшего инструмента контроля в руках правящей элиты, средства борьбы с реальными или воображаемыми политическими противниками. Последнее весьма существенно для интеграции общества.
Идеология легитимирует систему власти, в которой государство пронизывает собой и фактически поглощает общество. Создаются новые институты, которые призваны подчинить все социальные силы правящей элите. Они проникают во все группы интересов и ассоциации, разрушая одни, преобразуя другие и создавая третьи. Контроль государства распространяется на экономику, образование, культуру, религию и даже семейные отношения. Хотя авторитарные правители также стремятся к контролю над обществом, они не претендуют на столь радикальные преобразования общественных отношений. Тоталитарный режим, в этом смысле, является подлинно революционным. Он не оставляет места хотя бы малейшей общественной автономии, хотя бы крайне слабому социальному плюрализму. Не только большевики в России, но и нацисты в Германии с полным на то основанием указывали на то, что их движение является революционным, а приход Гитлера к власти в январе 1933г называли великой национал-социалистической революцией.
Официальная идеология играет роль мощнейшего фактора политической и социальной мобилизации. Массовая политическая мобилизация не применяется тираниями, военными хунтами, автократиями, бюрократическими олигархиями, потому что последние заинтересованы в повиновении подданных, а не в их политической активности. В условиях тоталитаризма мобилизация получает два направления. С одной стороны, она призвана обеспечить массовую поддержку руководству, лидерам партии и государства. Мобилизация носит всеохватывающий характер: начиная со школы и, заканчивая общественными организациями, в которых должен состоять любой законопослушный и лояльный правительству человек. Как и в других странах, в тоталитарных государствах задача политической мобилизации возложена на политические партии. Однако здесь партия должна быть единственной и носить так называемый авангардный характер, т.е. выступать в качестве “руководящей и направляющей силы” всех “прогрессивных” групп общества. Она является инструментом, с помощью которого правящая элита обеспечивает себе контроль в сфере общественного сознания, интерпретацию официальной идеологии. Поскольку члены партии работают в различных государственных и общественных организациях, через них достигается единение элиты и масс, реализуется видимая ответственность режима перед народом. Это означает, что тоталитаризм является не только идеократической, но и партократической системой.
С другой стороны, политическая мобилизация выступает в качестве механизма привлечения ресурсов для осуществления экономической и социальной модернизации. Коммунистические режимы в Китае, СССР, странах Восточной Европы активно использовали политическую мобилизацию в целях проведения индустриализации, реформирования сельского хозяйства, создание централизованной плановой экономики.
При тоталитаризме происходит полное отчуждение подданных от политического процесса; публичная политика исчезает и одновременно наблюдается тотальная политизация общества. Этот парадокс можно объяснить тем, что при тоталитаризме исчезает грань между политической и неполитической сферами жизни общества, так как вся жизнедеятельность социума оказывается регламентированной, любая ее несанкционированная сверху форма запрещается. Исключается и проблема большинства и меньшинства – во всем требуется полное согласие и единомыслие. Существенно при этом, что тоталитарный режим требует не пассивного подчинения, а активного проявления преданности и поддержки.
Поскольку сохранение и упрочение всей системы монополий (идеологической, политической и экономической и др.) невозможно без насилия, постольку “применение террора” является имманентной чертой любого тоталитарного режима. Столь же характерна для них милитаризация общества, создание обстановки “военного лагеря” или осажденной крепости.
Реймон Арон, говоря о разновидностях тоталитаризма, выделяет итальянский при Муссолини, немецкий при Гитлере, коммунистический в СССР и маоистский в Китае. Два первых режима роднит между собой осуждение демократических и либеральных идей 1789г и опора на сильную государственную власть. Однако обоснование этой власти различно. В Италии основой фашистского режима была государственная партия, исповедовавшая этатистскую идеологию. Итальянский режим не был таким революционным как немецкий. Там предпринимались попытки сохранить некоторые традиционные структуры. В Германии нацистский режим был антидемократическим и антилиберальным, хотя и революционным в точном значении этого слова. Объединяющим началом здесь было не государство, а нация, и даже более того – раса.
Оба режима проповедовали национальное или расовое единство, в основе которого должна лежать однопартийность. Делалось это для того, чтобы преодолеть неоднородность общества, обусловленную индустриальной цивилизацией. В соответствии с воззрениями фашистов и национал-социалистов, классовая дифференциация может породить социальный распад. Чтобы предотвратить это, какая то одна группа должна взять на себя ответственность за ликвидацию неоднородности и утверждение единства общества и единства государственной воли.
Коммунистические режимы также отрицают парламентаризм и многопартийность, но в отличие от режимов фашистского типа не отвергают демократические и либеральные идеи целиком. Действуя якобы во имя истинной свободы и демократии, они устраняют конституционно-плюралистическое прикрытие капиталистической олигархии и утверждают пролетарскую однопартийность. Таким образом, если фашистские и нацистские режимы совершали голое отрицание либерализма и демократии, то режимы советского типа совершали, по крайней мере, на словах, их диалектическое отрицание с сохранением и развитием некоторых элементов. С другой стороны, именно коммунистические режимы, полностью огосударствив экономику, продвинулись значительно дальше фашистских в реализации основных принципов тоталитаризма. Поэтому, коммунистические диктатуры называются некоторыми исследователями тоталитарными режимами классического типа, а фашистские и нацистские – авторитарно-тоталитарными режимами.
Зарождение тоталитаризма в ХХ в. можно объяснить разрушением социокультурных структур и особенно социальной микросреды – семьи, местной (сельского или городского типа) общины, церковного прихода. Первая мировая война, революции, радикальные реформы (типа индустриализации и коллективизации) разрушили, или ослабили традиционные общественные связи, привели к атомизации общества, превратили классы в толпу, массу потерянных и ущемленных людей, готовых выместить свою обиду на ком-то или чем-то. Война и социальные катаклизмы способствовали моральному разложению. Главная идея “осчастливливания” человечества была признана выше морали. Вера в прогресс, ожидание близящегося чудесного преобразования всей жизни захватили миллионы людей. Как известно, подвижная и неустойчивая масса легко становится объектом манипулирования со стороны идеологов и вождей, увлекающих ее на путь, который, в конечном счете, приводит к одной структуре – всеобъемлющему контролю государства, взявшего на себя роль попечителя всех подданных. Поскольку социальные потрясения начала ХХ в. в наибольшей степени затронули Россию и Германию, именно здесь сложились наиболее благоприятные условия для тоталитаризма.
Что касается устранения тоталитарного режима, то по этому вопросу мнения расходятся. Одни исследователи считают, что тоталитаризм может быть разрушен только внешними силами, т.к. он подавляет в зародыше всякую оппозицию (опыт фашистских государств). Другие настаивают на том, что стремление государства к установлению тотального контроля над обществом никогда не реализуется полностью, а раз это так, то существует возможность и эволюционной трансформации тоталитарного режима. Он может преобразовываться в посттоталитарный (СССР после 1953 г. и страны Восточной Европы) или авторитарный (Польша 1956-1989). Исторический опыт подтвердил правоту последней точки зрения.
Схема: Логика формирования тоталитарного строя
Толькі ў друкаванай кніжцы